Русский Журнал как говномер

Вот Русский Журнал пишет о "банкротстве": "... Однако распад украинской государственности сегодня происходит настолько стремительно, что даже авторитарное правление скоро запоздает: взять под контроль протест недовольных окружающим бардаком людей можно будет только в каждом регионе по отдельности. В каждом из них появятся свои собственные политические лидеры, которые не обязательно будут приняты соседями. При таком развитии событий мы вряд ли увидим Украину в своих прежних границах. ".

Все-таки удивительная интенсивность чувств и страстность. Прямо какая-то мастурбация... Уж, близок, близок миг "распада украинской государственности". Еще чуть-чуть...

А вот страшнее -- документ 1939-го года:"... Развал польского государства создал в Польше положение, требующее со стороны советского Правительства особой заботы в отношении безопасности своего государства. Ибо Польша стала удобным полем для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР.
Вместе с тем "Советское правительство считает своей священной обязанностью подать руку помощи своим братьям-украинцам и братьям-белоруссам, населяющим Польшу". "

Что в РЖ последние годы много очень неприличного, это, увы, факт... Эх, а когда-то! Кто еще помнит "Бессрочную ссылку"?

Однако этот журнал прекрасно, мне кажется, подходит теперь на роль "говномера". И показывает он теперь имперское сознание, осмысление современных событий в терминах позапрошлого века (вот ведь даже расширение Евросоюза иначе, как экспансией, не называют, и мужественно преодолевают все логические трудности -- мол, экспансия такая, без армии, с минимумом затрат...). Что ж, выходит, "клеветники России" были правы? Думаю, нет -- где угодно можно найти какие угодно тенденции, которые возобладают, если не повезет. В конце концов, можно сопоставить лозунги современного французского Национального Фронта с лозунгами Петэна; сам Петэн, в свою очередь -- и в свое время -- непременно бы сказал, что вся французская история и культура вела к его "национальной революции", и т.д. в глубь веков. Всякий хочет подверстать всю культуру к заголовку своей сегодняшней газеты. Тут дело в шансе. Современное русское правительство страшно не столько само по себе, сколько тем, что оно повышает шансы таких маргиналов (уже и не маргиналов...), воспитывая электорат, который на следующем витке вполне может сделать все эти грёзы реальностью.

Что ж покажет мир в ответ на показания нашего прибора? А ничего, наверное. И своих проблем полно, и провидцы повывелись, если когда и водились.

В банковском кризисе виноват компьютер

Вот еще точка зрения: в банковском кризисе-де виноват компьютер. Интересен, однако, ход рассуждения: компьютеризация вызвала рост доходов руководящих кадров, что вызвало повышение задолженности семей с низким доходом (очевидно, потому, что рабочие пытались не отстать от стандарта потребления среднего класса), что вызвало финансовый кризис.

Что ж, модель, конечно, возможная. Интересно другое -- зачем пускаться в такие логические упражнения? С тем же успехом можно найти связь кризиса с глобальным потеплением, которое, скажем, повлияло на синицу, которая часто ворует пшеницу, которая в темном чулане хранится.

Не проще ли все? Да, действительно, банковский кризис явно не главная причина -- он, наверное, спровоцировал сразу много чего, что давно собиралось прорваться. Страны, которые достигли богатства и могущества благодаря промышленности, теперь эту промышленность теряют, причем все возрастающими темпами. Что приобретают? Непомерно развитую финансовую индустрию и огромную сферу услуг, плюс целые слои стареющего населения, зависящие от социальной помощи. Пусть мне скажут, что это хорошо и полезно, но это явно не та структура, которую можно назвать устойчивой. Что ж долго искать объяснений?

Sacrilège

Eh voilà: le scandale de caricatures. C'est pas qu'à Téhéran...

Quelque chose me dit que ces gens-là ne protestent pas autant quand on bombarde une ville; une caricature, en revanche...

C'est quand même curieux ce que mobilise les gens et les met en colère dans ce meilleur des mondes.

Дмитрий Быков обобщает

Статья Д.Б. о распаде Союза Кинематографистов

Вот за одну фразу спасибо: "Так и будем жить: они снимают кино, которое нельзя смотреть, мы смотрим то, которое нельзя снимать. И так во всех сферах, от продовольственной до религиозной."

А остальное -- обобщение, не выдерживающее никакой серьезной критики. И откуда это непременное желание уложить все в драматичный сюжет? Думаю, это профессиональное. И не вполне серьезное, может быть. Наверное, у человека, зараженного сочинительством, каждый новый сюжет, который можно навязать реальности, вызывает чувство восторга. Это, наверное, такая игра. Иначе как можно написать: "У идейных людей нет страха или, по крайней мере, он пригашен, — а сталинская империя держалась на страхе; будь в стране тысяча идейных коммунистов, истинных догматиков, никакой тридцать седьмой год не был бы возможен..." Ну что тут скажешь? В Конвенте тоже, что ли, не было идейных? Не маленькие уже, пора перестать оперировать романтическими образами. Если одни вещи рассматривать на уровне героических образов ("идейные"), а другие -- наоборот ("корпорация Россия"), то можно получить обобщения масштаба тех, что давал Маркс. Вопрос: а, может, не надо? Трудно, наверное, сочинителю жить с сознанием, что жизнь, как сон у Набокова -- плохая пьеса, сыгранная пьяными актерами на шатающихся подмостках. И, добавим, без сюжета, без начала, без конца...

Фрэнсис Бэкон, Бертран Рассел и Михаил Делягин

Читая Делягина в ЕЖ , который пишет об упадке, вызванном тем, что решения в наше время принимают люди, не обладающие знаниями. Немедленно вспоминаются две цитаты из Бертрана Рассела; все остальное здесь написано, главным образом, ради удовольствия это процитировать:

“Francis Bacon, a man who rose to eminence by betraying his friends, asserted, no doubt as one of the ripe lessons of experience, that "knowledge is power” Bertrand Russell, "Useless Knowledge"

... Like other historical theories, it required, if it was to be made plausible, some distortion of facts and conciderable ignorance. Hegel, like Marx and Spengler after him, possessed both these qualifications. Bertrand Russell, "History of Western Philosophy"

Впрочем, у Делягина желание полемизировать, поразить, задеть, кажется, преобладает над distortion of facts and considerable ignorance. Как бы там ни было, на все вздохи о том, что в старые-то времена люди, причастные к знаниям, были более влиятельны, не кажутся основательными. Марк Алданов в эссе о Ллойд Джордже цитирует некоего сотрудника знаменитого премьера, который говорил: "Я предполагаю, что он умеет читать, но мне никогда не приходилось видеть его за этим занятием". Мне кажется, что владение знаниями, причастность к настоящей науке никогда в истории не были обстоятельствами, которые бы сами по себе давали влияние на процесс принятия решений. Первая Мировая война, скажем, была развязана людьми, явно не понимавшими, что они делают, и не представлявшими последствий. Надо ли говорить, что это событие, определившее почти всю историю прошлого столетия? Кстати сказать, ученые-то считали, что никакая война в Европе невозможна, потому что никому не выгодна (в "Пушках августа" Барбары Тухман, если не ошибаюсь, упоминается Нобелевская премия, данная в 1913 году за работу такого рода по экономике). Ученые-то, видимо, были правы. А что толку? И после войны политики продолжали гнуть своё с не менее катастрофическими последствиями. Если уж на то пошло, то современные измельчавшие, малохаризматичные политики оставляют больше, а не меньше места для грамотной экспертной оценки при выработке решений. Правда, от этого, кажется, не сильно легче -- были ли исторические повороты, которые были экспертами предсказаны? Они, кажется, даже теперешний кризис не могли предсказать и не могут объяснить... Засилье же карьеристов и управленцев в науке тоже не такая уж беда. Что-то мне подсказывает, что выбить грант в современном университете все же проще, чем при любом европейском дворе прошлых веков.

Что касается "демократической" ортодоксии, которая, по мысли Д., все больше сужает горизонт людей, определяющих политические решения и имеющих влияние на массовое сознание, то это опять, по-моему, доморощенный апокалиптизм -- переписывание истории под сегодняшнее настроение. Даже если предположить, что дело обстоит именно так (а, по правде говоря, есть сомнения -- "зелен виноград" для Делягина), то лучше все-таки такая ортодоксия, чем примитивнейший шовинизм, определявший на практике всю политику двух прошлых веков. Может, человечество и продолжает делать глупости, но оно не стало менее адекватным, чем прежде. Может, в абсолютном измерении, даже стало более адекватным. Но что опаснее -- младенец со спичками или подросток с гранатой? Это, однако, не повод ностальгировать по прошлому.

Особо следует сказать о том основополагающем настроении, которое как бы служит фоном статьи. Что, мол, Россия в этом смысле всех опережает. Мир, мол, погружается в бескультурье, а Россия впереди всех, потому, видимо, что назначена судьбой давать человечеству ужасные уроки. Какие только причудливые формы интеллектуального самолюбования не встретишь... Все гораздо проще и страшнее: в России происходит мало хорошего, но в этом нет ничего принципиально нового, невиданного или неповторимого. Работая бок о бок с выходцами из самых разных стран, как-то начинаешь это чувствовать: родные детали проскальзывают в рассказах о самых разных странах и временах. Может быть, размеры? Разве только. А так -- догоняющее развитие со всеми вытекающими особенностями, возможностями и опасностями. Комплекс самолюбования, даже в форме самобичевания -- одно из этих вытекающих. Свойство, кстати, вообще всех народов, обостряющееся в известные периоды истории. Людям почему-то требуются оправдания для того, чтоб любить свою страну -- если не самая лучшая, так самая несчастная. Просто так -- не могут почему-то.

А вообще, я за статьями Делягина в ЕЖ слежу уже некоторое время. Во-первых, по некоторым чисто личным причинам, абсолютно никому не интересным. А во-вторых -- потому, что в них всегда видна интересная и беспокоящая меня смесь симпатичных и несимпатичных мне взглядов. Стиль статей тоже оставляет смешанное впечатление. Результат -- смесь любопытства и беспокойства.

Кризис-шмизис: опиум интеллектуалов или спор с самим собой

Социалист ("я же говорил!..."):

Вот что интересно? Как кризис, так социализм. Как бум -- так Дикий Запад. В смысле, крупные предприниматели не против, чтоб был социализм, когда им самим трудно. Но в прочие времена -- против, потому что повышаются налоги. Некоторые умные дяди (http://www.lefigaro.fr/debats/2008/10/14/01005-20081014ARTFIG00551-le-krach-est-le-nouvel-opium-des-intellectuels-.php) говорят нам, что это правильно, что правительство не должно вмешиваться, а переоценка капиталистических ценностей -- это wishful thinking социалистов.

Может, и так: экономика -- дело темное. Кто, однако, будет вмешиваться? Чем невидимая рука рынка лучше видимой руки чиновника? Рука государства, в лучшем случае, малоэффективна. Но невидимая рука свободного рынка тоже эффективна, главным образом, в смысле валового продукта: тащит все производство туда, где оно дешевле. В современном мире это значит -- туда, где рабский труд, сомнительные по части свобод режимы, никаких профсоюзов и необременительное экологическое законодательство. Аргументы тех, которые говорят, что таким образом сохраняется и увеличивается эффективность производства и растут прибыли компаний, звучат убедительно. Они забывают только предложить свою голову в залог того, что в результате этого процесса военно-политическое превосходсво останется там, откуда уходит все реальное производство. Если торговля на бирже, как таковая (а не как сопутствующий процесс) превращается в заметную часть экономики, с этим что-то не так. До сих пор для того, чтоб сохранить каждое общество, или обеспечить его возможность развиваться любым заранее выбранным путем, нужны были патроны и тушёнка, а не акции или сфера услуг. Даже если предположить, что общество, которое состоит из одних профессоров, бизнесменов и официантов, возможно, и даже если предположить, что это общество максимально эффективно экономичеки (очень может быть -- на тех же основаниях, на каких диктатура идеального пролетариата есть самый гуманный строй), даже тогда следует отдавать себе отчет, что такое общество предполагает дружественный, открытый мир, делающий для него автомобили, игрушки, компьютеры и двести видов гигиенических салфеток. Что, если вместо этого история преподнесет нам другой мир? Какая невидимая рука будет обеспечивать коррекцию, если невидимая рука рынка явно не желает знать о таких возможностях?

Если нам говорят, что лучше для общества то, что лучше для торговли акциями, что все на свете нужно делать там, где это делать дешевле, то что-то тут не так. Рыло у говорящих должно быть несколько в пуху. Если действительно смысл прогресса -- достижение максимальной экономической эффективности в короткой перспективе, то пусть господа в таком случае доверят китайцам -- ну, подставьте любую другую географическую точку, наиболее выгодную для переноса производства -- доверят им воспитывать своих детей. Китайцы -- под руководством партии -- сделают это быстрее и дешевле, заодно решив проблемы подростковой преступности путем переноса процесса воспитания молодых людей в специально оборудованные лагеря. Если кому-то не нравится, значит, он не вполне полагается на рынок. Ему осталось только осознать границы рыночной сферы и предложить, кто будет обеспечивать соблюдение этих границ. И как обеспечивать. Back to square one.

Что же на все это можно возразить?

Внутренний капиталист (с кислой миной):

Ну вот, опять... Конечно, как что-то не так, так государство нас спасет.

Отвлекаясь от экономических теорий, которые все равно никого не убеждают, даже самих экономистов: вы видели когда-нибудь, чтоб хоть один политик _на самом деле_ понимал, что он делает? Меры по выходу из Великой Депрессии, к примеру, как многие теперь думают, только усугубляли ее; выход из тогдашнего хронического кризиса -- "заслуга" мировой войны. И этим-то персонажам, которые, вдобавок, сильно измельчали и поглупели в эпоху телевидения и прямого общения с электоратом, вы хотите доверить регулирование экономики? Они не могут этого сделать, даже если бы хотели; нет у них ни понимания процессов, о которых идет речь, ни культуры, ни сколько-нибудь долгой перспективы: всё их планирование от одних выборов до других. Если же обратиться к тем временам и странам, где выборов нет или всегда выбирают, кого надо, то и там -- не легче: еще менее эффективно, причем неэффективность оплачивается кровью; потом, такие режимы опасны для окружающих, потому что рассматривают войну как средство решения проблем или даже как неизбежную цель. Кто ж будет регулировать? Уж лучше пусть как-нибудь само...

Все, что выгодно отличает современный мир от мира, каким он был сто лет назад, сложилось стихийно, а не по плану. Основными факторами при этом были не идеология и не политика, а демография и научно-технический прогресс. Пластик, дешевая еда и одежда, удобрения, дешевое строительство (все, конечно, относительно -- по сравнению с прошлыми веками) сделали для человечества гораздо больше, чем все политики, проповедники и пропагандисты, вместе взятые. Что же было двигателем прогресса, как не предпринимательство? А что было его тормозом, как не попытки ограничить и идеологизировать -- неизбежные следствия вмешательства государства? Вспомните, что современному Китаю -- сколько ни ставить его в пример планомерного развития -- пришлось преодолевать последствия разнообразных "больших скачков" путем введения ограниченного свободного предпринимательства.

Маяковский

Ах, Маяковский, ах, злодей,
Он партию любил, ребята,
Шершавым языком плаката.