Saturday, May 29, 2010

Неугасающий закат Европы

Ежедневный Журнал: Евросоюз — могильщик Европы: "За двадцать последних лет Европа — родина свободы и частной собственности — умудрилась спустить все, что копила столетиями. Первенство в мире; первенство в технологиях; первенство в науке — и даже уважение к собственности, размытое до своей противоположности налогами и бюрократией."

Вот, между прочим, и статья про Шпенглера: Ольга Балла, Надо зажигать фонари: 29 мая — 130 лет со дня рождения Освальда Шпенглера. Автор дает симпатичную мне формулировку: Шпенглер случайно задел чувствительный нерв культуры (иначе говоря, исторические обстоятельства - поражение Германии, последствия мировой войны и пр. - сделали общество гиперчувствительными к некоторым интерпретациям его идей).

"Закат пылал" (хоть "закат" и неправильно, книга называлась "Упадок Запада"). Между прочим, видна разница: Шпенглер был одиночка, для которого даже профессорская должность была слишком хлопотной и отвлекающей от писания книг; большинство современных живописцев в багровых тонах относятся скорее к тому типу, про который Шпенглер написал "не может проговорить пяти минут и не обнаружить, какой партии принадлежит его любимая газета". Надо, впрочем, быть справедливыми: к Латыниной, которая принадлежит, похоже, к особо брутальному виду то ли неоконсерваторов, то ли неоромантиков, на манер Ayn Rand, это относится не вполне. Но если Шпенглер задел чувствительный нерв общества более или менее случайно (говорят, он писал первый том "Заката", когда еще думал, что Германия победит), то Латынина сама и есть этот нерв - ушибленный локоть общества. Со всеми вытекающими последствиями: по-человечески симпатично, а журналистика - плохая.

Все на драматизации, вроде как в голливудском фильме про средние века: в кадре минорная музыка, тучи, ветер, герой в доспехах крутит направо и налево двуручным мечом; все это держит в напряжении и создает трагическое настроение. Однако свет искусственный, меч - пенопласт, обклеенный алюминиевой фольгой, а музыку написал Вагнер в девятнадцатом веке. То же и у Латыниной: оказывается, Европа потеряла свою роль мирового лидера не из-за того, что покончила самоубийством в двух мировых войнах (затеянных, кстати сказать, не социалистами и не бюрократами), и не из-за того, что изменилась демография, а только из-за того, что Черчилля не послушались, причем в последние двадцать лет, не раньше.

Saturday, May 22, 2010

languagehat.com: ANDERMANIR SHTUK.

languagehat.com: ANDERMANIR SHTUK.: Кажется, большинство обсуждающих думают, что это "anderer Manier Stück" и сходится на том, что это выражение, употреблявшееся раешниками,


"А вот, извольте видеть, господа, андерманир штук хороший вид, город Кострома горит, у забора мужик стоит"


и ими и было в Россию занесено - первые из них могли быть немцами.

Вот, между прочим, иллюстрация того, о чем я много думаю: для того, чтоб знать язык, мало знать только язык. В этом смысле попытки сохранить язык в семье экспатриантов, разговаривая на нем дома, обречены на полууспех, который, пожалуй, делает всю комбинацию почти бессмысленной: мало только разговаривать. Андерманир штук, конечно, пример экстремальный, я сам его не только не знал, но и предположить не мог. Но, как мне кажется, тут видно, что, если претензии велики, нужно много чего еще, кроме разговорного языка, без чего дело можно и не затевать. Пусть лучше родители учат язык детей.

Tuesday, May 11, 2010

Guns, germs and steel: Отзыв на книгу Д. Даймонда

afranius: Карандашные пометки биолога

Поскольку концепция Даймонда являет собою самоновейший извод старого-доброго (вариант: недоброй памяти…) географического детерминизма, необходимо сделать пару вводных замечаний. Автор (по исходной специальности он – орнитолог, сотрудник одного из отцов-основателей СТЭ Эрнста Майра, многие годы проведший в зоологических экспедициях на Новой Гвинее и островах Пацифики) начинает книгу с изложения когдатошнего своего диалога с папуасским вождем-реформатором Яли, получившим европейское образование; тот озадачил своего молодого белого приятеля вроде бы простым, как огурец вопросом: «Отчего у вас, белых, столько разнообразного _карго_, а мои чернокожие братья, хоть наизнанку вывернись, живут в нищете, хворости и невежестве? Что мы _делаем/делали не так_?» Или, в чуть другой модальности: отчего в процессе начавшейся с 1492-го года европейской экспансии при любых столкновениях европейцев с народами/цивилизациями обеих Америк, Африки к югу от Сахары и Австралии с Океанией, игра неизменно шла в одни ворота, а вопрос возникал лишь о числе раундов до нокаута? ...
…По ходу чтения книги Даймонда у меня почти сразу возникло ощущение дежавю, но лишь где-то к середке я отчетливо понял, в чем дело: бог ты мой, да это же – Гумилев (или гумилевщина – как кому удобнее)! Берется здравая, по крайней мере, на первый взгляд, идея (у Гумилева – что этносы есть дискретные гомеостаты, обладающие собственным онтогенезом, которые можно изучать принятым в естественных науках сравнительным методом, у Даймонда – что неолитический переход к производящему хозяйству есть автокаталитический процесс, критически зависимый от исходного набора потенциальных доместикатов), каковую идею иллюстрируют затем умопомрачительным количеством частных исторических примеров, напрочь игнорируя при этом всё то, что в концепцию не ложится. Сами примеры могут быть интересны и содержательны, однако автор, к сожалению, местами допускает ляпы, очевидные даже неспециалисту (напр., Даймонд утверждает, и повторяет это дважды или трижды, что в Новом Свете обработкой несамородных металлов владели лишь инки) – что несколько снижает доверие и к более важным пунктам его построений… В общем, если вам по вкусу Гумилев, то и Даймонд, надо полагать, понравится тоже.

Рад был прочесть, и букв, на радость, много. Но есть существенные возражения. Я, конечно, неспециалист, падкий на понятное и легко соблазняемый популяризаторами вроде Даймонда. Но ведь в том, что пишет afranius, ничего специального нет, или почти ничего. Вдобавок, мне кажется, что возражать тут можно из совершенно общих соображений. В общем, если вкратце, уважаемый afranius пишет  много интересного, но то, что он пишет, как кажется, недостаточно для подтверждения выводов.

Прежде всего, порядком надоели вечные упоминания о политкорректности. Видятся за этим такие ужимки, похожие на подмигивание: мол, свои ребята понимают, что это все лажа, чтоб не обидеть разные меньшинства, за то и премии дают. Возражать тут, конечно, не на что. Хочется только заметить, что содержательная часть без этих ужимок смотрелась бы гораздо лучше. Ну, о вкусах - хорошо или ничего. Есть у меня, впрочем, идея, что это у русских западников - и приравненных к ним - такой "невроз влияния"; но я сейчас не об этом. Мне-то как раз книга показалась рискованной по части политкорректности, и уж никак не тянущей на конъюктурщину: то, что Даймонд приводит примеры экспансии и геноцида одних natives против других, и объясняет судьбу аборигенов их собственными особенностями... В общем, "детерминизм" - вещь довольно обидная. Примерьте на себя :-)


Затем, "детерминизм". Дело в том, что у Даймонда никакой не "детерминизм", а, как мне кажется, скорее "пробабилизм": условно говоря, "география" у него не определяет исход, но повышает вероятность некоторых вещей, которые, будучи вообще вещами маловероятными, крайне капризны и непредсказуемы. Поэтому его концепция гораздо устойчивее к контрпримерам, чем, кажется, думает afranius. 


Скажем, одомашнивание животных и возникновение земледелия, по Даймонду, вещь вообще повсеместно крайне трудная, когда случается спонтанно; стало быть, надо, как правило, долго ждать, пока необычные обстоятельства подведут к этому каждое отдельное сообщество, и велика вероятность, что каждое отдельное сообщество, испробовав изобретение, забросит его прежде, чем станут очевидны преимущества, или, уже приняв, забудет его по случайным причинам. Чтоб начать выращивать дикие растения или приручать животных, нужно стечение большого количества маловероятных обстоятельств: во-первых, такие растения и такие животные, с которыми можно легко начать приручение, когда еще не знаешь, как это делается. Затем - нечто, что заставит собирателя и охотника заняться новым, проблематичным делом, которое, при нормальных обстоятельствах, оказывается поначалу гораздо менее привлекательно, чем собирательство, даже если идет легко.  Наоборот, заимствование готового рецепта происходит исторически мгновенно, когда выгода очевидна (скажем, Даймонд приводит пример с письменностью - конечно, не единственный пример такого рода), и обмен с соседями не дает забыть или забросить полезное изобретение: завоюют.  Поэтому изобретения - от земледелия до книгопечатания - быстрее происходят там, где есть большое пространство для обмена - с этим соглашается и сам afranius. Евразия в этом отношении уникальна для обмена именно сельскохозяйственными рецептами: такого диапазона для обмена рецептами производства продовольствия, которые сравнительно легко переносятся в широтном направлении, в той же климатической полосе, и труднее - в меридианальном, нет больше ни на одном континенте. Мне вспоминается пример, который приводил - по другому поводу - Бертран Рассел: мы едим абрикос и можем вспомнить, что его научились выращивать в Китае, а название пришло к нам из древнего Рима. Поэтому, по Даймонду, общества с излишком продовольствия появлялись и закреплялись в Евразии с большей вероятностью (иначе говоря, ждать этого надо было меньше, чем в Америке). А с появлением излишка продовольствия появляется специализация и ускоряются все остальные социальные процессы - и они тоже текут быстрее, когда есть у кого позаимствовать готовое изобретение. Так у Даймонда и выходит, что у Евразии была "фора" во много тысяч лет с земледелием и скотоводством. Можно предполагать, что это предопределило и все остальное.


Довод с бактериями тоже не о том, о чем пишет afranius. Дело - у Даймонда - не в том, что эпидемии поражали североамериканцев больше, чем европейцев. Дело в том, что европейцы, по вышеприведенным причинам, дольше контактировали с домашними животными, и, стало быть, больше болели эпидемическими заболеваниями в прошлом. Это, может, подзадержало рост населения, зато обеспечило их "бактериологическим оружием" при первом контакте с цивилизациями, у которых контакт с животными был менее длительным и, главное, менее разнообразным.


Поэтому то, что в Америке - в разных местах и в разное время - в итоге оказалось много разных сельскохозяйственных культур и много животных, которых мы могли бы приручить, доводов Даймонда не опровергает: для его доводов важно, что в Америке начали это делать позже, а не то, что там, якобы, предпосылок совсем не было. Вообще в этом, мне кажется, и есть главное уязвимое место концепции Даймонда, как и вообще всех таких концепций: теории, которые предсказывают вчерашнюю погоду, трудно опровергать. Если же речь идет о сочетании многих факторов, действующих случайно, то почти ничего ни доказать, ни опровергнуть невозможно. Самое сильное у Даймонда - и afranius, похоже, с этим согласен - это рассуждения о роли обмена и то, как он повышает шансы изобретений, которые маловероятны сами по себе. 

Tuesday, May 4, 2010

Ockham’s Razor – a reductionist trap? :: oneiricum

Facebook, on which I was a late newcomer, has led me, via a friend's blog, to an article by Dieter Gernert called "Okham's razor and its improper use" published, among others, by Journal for Scientific Exploration.
Well, when one sees "reductionist" and "materialist" used as many times on a single page, it must have something to do with flying saucers, psi phenomena, or religion. Googling for "reductionist trap"  finds a fair amount of literature on all of the above, and there is nothing wrong with that. Any model that can describe any phenomena should be, in principle, admissible. Not to mention the fact that the motives of the people involved are presumably very respectable. What I have an issue with are  apparent logic leaps to the desired results:  there seems to be a disjunction between the - correct - examples of improper use of the "razor" as proof, and examples of its purported harmful effects.
What Gernert labels as "improper use" of the "razor" is indeed improper: the "razor" (for any of its formulations) definitely proves nothing and can not be used as grounds for refutation of anything. However, this is not to say that the method is invalid. This is where I think Gernert's argument brakes, because the examples of  the "razor" being harmful in the article are, I think, in fact the examples of its good and proper use: it was quite fair to err on the side of caution and not introduce new explanations until the evidence became compelling. It ended up right, after all: Gernert wouldn't be writing about it if it did not.
Here's the rub: the "razor" (however sloppily formulated and used), or any of the rules mentioned by Gernert that could be used instead, are not criteria for choosing the right solution. They are just ways to err less in average when choosing the next working hypothesis in a - potentially - endless chain of them. This is achieved precisely by what the author thinks is the main defect of the method: promoting "orthodoxy". Ptolemaic theory of epicycles is a case in point, as are some of the author's examples of  incorrect explanations having been chosen over the ones that were proved correct later. What Gernert does not emphasize is that the correct ones ended up chosen when the number of facts that contradicted the orthodoxy and could not be explained away achieved a critical mass. In other words, there is nothing wrong with the orthodoxy, as long as people don't get burned at the stake. Another century or two, and recognition, fame, and research grants will all be forthcoming. Or not.

Another thing that strikes me as odd - admittedly, this does not exactly apply to the article, but I have a right to my pet peeves, too - is that the people on crusades against "materialism" and "reductionism" frequently seem to be reductionists themselves. Reducing an event to a few "supernatural" factors in many cases more "reductionist" than trying to find a "natural" explanation from physical science, because modern science is constantly aware of different levels of interactions. Supernatural explanations are, as a rule, exceedingly simple, if vague. Their true value is in replacing the unexplained with the desired and easy to understand. What one sees behind the spiritual smoke and mirrors is usually reducing the world to a few crude forces acting on a grand scale, and going into minute detail about purported effects of those forces; refusing to explain how those forces work does not make the approach address the whole, it merely makes the reductionism simpler. When confronted with objects like the human brain, quite possibly more complex than your average galaxy, this is, to my mind, the crudest reductionism in a lot of the cases.

Retronymy: William Safire - On Language - New York Times

William Safire - On Language - New York Times

When we all first began exploring the wonders of retronymy decades ago, the image of the comedian Sid Caesar appeared on the tiny TV screen, playing an anachronistic doughboy in uniform and tin helmet celebrating the Armistice, shouting in glee, “World War I is over!”
And I found it via this post on Language Hat, about machine translation vs. translation done by an "actual human":

As opposed to ... an intelligent entity that's not an actual human? As we approach the singularity, or whatever, will "human" join the list of retronyms — words that need an adjective for clarity, like analog watch, acoustic guitar, hardcover books, standard transmission?
(comment by Martin)

Monday, May 3, 2010

Максим Кантор: Погоня за демократией — нелепая затея в России:: Частный Корреспондент

Максим Кантор: Погоня за демократией — нелепая затея в России :: Частный Корреспондент

Ну вот, еще один дядя все знает про Россию:

— Есть ли у России свой собственный, «особый» путь?
— Разумеется, путь есть. Россия — это Россия. Не Европа и не Азия. Вот такая вот страна. Особенная.
Россия — страна коллектива, её судьба — в особой силе и особой слабости коллективного сознания. Народное сознание, чувство товарищества, община — это самая большая сила России. Однако одновременно с этим народное коллективное сознание есть тормоз всякого индивидуального порыва. Отсюда все эти массовые стрессы, чувство ностальгии и прочее.
— Может ли Россия быть демократическим государством?
— Думаю, нет. Не может, если иметь в виду понимание демократии, принятое в западных странах. Такого не может быть никогда, но это и не нужно. Погоня за демократией — нелепая затея в России.

Оригинальные взгляды, что и говорить. Я вот одного не пойму: все только и талдычат: "общинность", "общинность"... А между тем я лично никакой такой общинности не наблюдал и не чувствовал. Что, при Сов. власти была, что ли, общинность? Дудки. Обычный тоталитаризм - этак вы и Германию запишите в общинники. А теперь общинности в Штатах больше чем в России - если, конечно, смотреть своими глазами, а не философа Кантора читать...