Friday, April 13, 2012

Олег Давыдов: Крестоносцы против России - Боевые пилигримы :: Частный Корреспондент

Боевые пилигримы :: Частный Корреспондент

Сцена допроса Наполеона Бонапарта. Следственная камера. Следователь - Олег Давыдов. Подследственный сидит на табурете напротив стола. Он одет в старый мундир без эполет. Следователь тоже одет странно: на нем шаровары, сапоги и вышитая рубашка, подпоясанная шнуром с кистями.

Олег Давыдов (с деланым безразличием): Имя?

Подследственный  (с сильным французским акцентом): Наполеон Бонапарт

Oлег Давыдов: Настоящее имя?

Подследственный  (с сильным итальянским акцентом): Наполеоне ди Буонапарте.

Олег Давыдов: Расскажите о вашей антироссийской деятельности.

Подследственный: Я, как император всех французов, вел против России множество войн, как на территории Италии и Германии, так и в самой России, и, наконец, во Франции...

Олег Давыдов: Расскажите подробнее о вероломном нападении на Россию.

Подследственный (удивляясь вопросу): Летом 1812 года, с целью обеспечения континентальной блокады Великобритании, после многомесячной подготовки, по моему приказу французская армия, нарушив условия мира...

Олег Давыдов (перебивает): Вы продолжаете играть со следствием. Расскажите о вашем крестовом походе против России!

Подследственный: Вы что-то путаете, мой конкордат с римским Папой...

Олег Давыдов (кричит): Перестаньте крутить! Вы не могли не знать о мягкой, женской сущности России! Вы не можете не знать, что за вами стояла жесткая, холодная и мужественная европейская цивилизация! Которая хотела таким образом спрятать свой железный звон в...

Подследственный (ошарашенно, сбиваясь): Mais, voiyons donc... Что спрятать?! (в сторону) Они тут все помешались на сексе.

Олег Давыдов (не слушает, продолжает кричать);... в мягкое, женское... А ведь мы православные!

Подследственный (окончательно растерявшись): Qu'est-ce que c'est pravo-slavny?

Олег Давыдов: Молчать!!! (хватает со стола толстый том, бьет подследственного по голове; на корешке видно название: "Метаморфозы и символы либидо"). Ты будешь сознаваться, или нет? Готфрид Бульонский уже раскололся, и Болдуин дал показания!

Подследственный (пытается защищаться, кричит): Fermarlo idiota! Questo è ridicolo!

Зигмунд Фрейд (входит, потасовка прекращается): Что здесь происходит?...А, да... Ну хорошо, г-н Давыдов, вас... хм... ждет для отчета Карл-Густав Юнг (Давыдов быстро выходит)

Зигмунд Фрейд (к подследственному): Вот, батенька, к чему приводит упрямство... Я мог бы вам помочь, но надо же сотрудничать со следствием... Юнг и его люди, это, конечно, не сахар. Скажу вам по секрету, он так и не усвоил как следует моего учения... (в сторону) Нуминоз-шнуминоз... (к подследственному) Но вы должны понять, чего нам стоит все это копание в подсознательном.

Подследственный (с надеждой смотрит на Фрейда): О, наконец-то! Вы можете мне объяснить, к чему все эти вопросы? Какое это имеет отношение к моей жизни и деятельности?

Зигмунд Фрейд: Ну вот и славно, я вижу, мы с вами подружимся. Но, милый мой, я жду от вас полной откровенности, иначе вами опять займутся мои коллеги...

Подследственный (испуганно): Да-да, конечно!

Зигмунд Фрейд: Итак, скажите, помните ли вы, как и когда вас учили пользоваться ночным горшком?

(немая сцена, занавес)

Friday, April 6, 2012

Не-Чарли Чаплин, невидимые часы и Писькин Бунт: чего пристали?

А вот много что-то стало попадаться разного то про Pussy Riot, то про часы г-на Гундяева, то еще про что. А ведь действительно, чего прицепились-то? По-моему, претензии к иерархам неуместны.

Прежде всего, "кощунство - хуже убийства" (кажется, Чаплин сказал что-то подобное) - позиция старая. Ничего нового тут не придумаешь; взять начало "Повести двух городов" Диккенса, где речь идет о конце восемнадцатого века:

"... Под водительством своих христианских пастырей французы, кроме того, развлекались такими достижениями гуманизма, как осуждение юноши к отсечению рук, вырыванию языка клещами и сожжению живьем за то, что он не упал на колени перед процессией грязных монахов, которая шествовала под дождем в пределах его видимости, на расстоянии пятидесяти или шестидесяти ярдов."

Так что требовать для "кощунниц" тюремного заключения - это еще, пожалуй, признак прискорбного ослабления нравственности и тлетворного влияния Просвещения, почти что вольтерьянство. Если б церковные начальники требовали меньшего, то их не поняла бы собственная паства, по крайней мере, наиболее активная ее часть. Если кто-то питал иллюзии насчет источников этой активности - то это не проблема РПЦ. Она занимает естественную позицию учреждения, статус, благосостояние и само существование которого связано с внушением восторга, страха и трепета. Когда эти чувства ослабевают, на помощь должен придти палач.

Собственно, можно ли упрекать главу церкви в том, что для него символ дороже человека, если это - основа всего учреждения? Можно только ожидать, что, по смягчении общественных нравов вообще, эта позиция несколько смягчится. Вот, например, весма почтенный Никита Кривошеин пишет с видимым умилением: "... Гуляя по коридорам Зимнего дворца, государь Николай II напал на бюст Вольтера работы французского ваятеля Гудона (Вольтер, как известно, автор «Орлеанской девственницы», изречения о Церкви «Раздавите гадину» и определения религии как «встречи лицемера и дурака»). Подумав, государь обернулся к флигель-адъютанту и сказал: «Уберите эту обезьяну!»". Между тем, Вольтер заступался за жертв судебного произвола (в частности. за обвиненных в ритуальных убийствах и пр.), а Николай.... Я бы предпочел обезьяну.

Дело, таким образом, не в том, к чему призывают священники; мне кажется, опыт западного общетва, которое гораздо дольше воспитывало терпимость у своих многочисленных церквей, показывает, что священники в подобных случаях - то-есть когда покушаются на святыни - призывают к тому, что позволяется в обществе. Изменится общественное представление о терпимости и ценности свободы самовыражения сравнительно с "чувствами верующих" - изменится и поведение иерархов, причем никак не раньше, а даже несколько позже. А сейчас, когда позиция государственно-патриотической церкви чрезвычайно востребована, и власти готовы на все, чтоб пристроиться со своей милитаризованной нефтяной лавкой под патриаршее благословление...