Борзописцы: от Троцкого до Иванова

Когда-то я прочел Балканские корреспонденции Троцкого, написанные, когда никто еще не мог подумать, что этот человек, бравировавший пацифизмом, будет командовать армиями (впрочем, подумать-то, наверное, можно было):

Иван Кириллович - человек умеренного образа мыслей и очень близорукий: на улице носит две пары очков. Ему 47 лет, по образованию он минералог, по профессии - серьезный политический публицист. Он принадлежит к партии ка-де, но к самому ее правому крылу. При этом, как человек робкого темперамента, Иван Кириллович очень хочет иметь courage de son opinion (мужество собственного мнения) и в разговоре с левыми любит напоминать, что хоть он и числится в кадетах, но что он, собственно, единомышленник Петра Струве ("да, Петра Струве"), и что главное несчастье России в том состоит, что "руководящая партия оппозиции" у нас слишком радикальна, слишком мало государственна, слишком рабски подчиняется давлению интеллигентских традиций...В Берлин Иван Кириллович прибыл в калошах, жалуется на холод (лето стоит действительно из рук вон плохое!) и говорит, что, если бы не стыд перед хозяйкой, он попросил бы ее протопить печь (в июле!)... Иван Кириллович - славянофил (примерно с 1908 года), но, конечно, славянофил прогрессивный.

Вот известный роман, Ильф и Петров - уже злее:

Почти все они были в белых пикейных жилетах и в соломенных шляпах канотье. Некоторые носили даже шляпы из потемневшей Панамской соломы. И уже, конечно, все были в пожелтевших крахмальных воротничках, откуда поднимались волосатые куриные шеи. Здесь, у столовой э 68, где раньше помещалось прославленное кафе "Флорида", собирались обломки довоенного коммерческого Черноморска: маклеры, оставшиеся без своих контор, комиссионеры, увядшие по случаю отсутствия комиссий, хлебные агенты, выжившие из ума бухгалтеры и другая шушера.

А вот современный Виталий Иванов, "свежий, как молодой редис", и гордый, как будто он первый открыл, что хвалить авторитарные власти и поносить их противников -- выгодно и почетно, пишет в статье "Уймитесь, болезные":

Больший интерес, по-моему, представляет «позитивная программа». Дескать, нынешний режим неэффективен. Из-за него мы то ли дошли, то ли вот-вот дойдем до ручки. Его-де необходимо демонтировать и как можно скорее, в противном случае последствия будут катастрофическими (см. «ужастики»). Как демонтировать и что строить вместо? Ответ один: нам нужна настоящая либеральная демократия! На словах все выглядит по-своему привлекательно, по крайней мере, для наивных людей.

Что ж, куда, спрашивается, идет прогресс? Добавилось ли за сто лет цивилизации?

Потом, все-таки, что эти разные тексты объединяет? Пожалуй, сам жанр "борзописания", но не только. Во всех трех случаях идет речь об идейных оппонентах (даже у Ильфа и Петрова; роман, в сущности, собрание фельетонов на злобу дня), во всех случаях авторы испытывают к ним искреннее, хоть иногда хорошо оплаченное, презрение. Гордость от причастности к главной струе жизни и искреннее презрение к тем, кто не захотел или не смог. И эволюция -- от оппозиционного журналиста Троцкого, поносящего "филистеров" профессионального бунтаря, вооруженного очередной правильной теорией, до современного восторженного задолиза, искренно презирающего тех, кто не успел, или не захотел, вскочить на подножку. Такие разные воплощения ницшеанства, в зависимости от обстоятельств. И, надо заметить, совершен полный круг. Среди презираемой Ивановым оппозиции есть, вероятно, свои Троцкие...