Saturday, September 19, 2009

Читаю Michael Braddick, God's Fury, England's Fire

God's Fury, England's Fire: A New History of the English Civil Wars
by Michael Braddick


Подзаголовок: "Новая история английской гражданской войны". До этой книги я как-то не представлял себе, до какой степени гражданская война была вызвана внеэкономическими факторами. Конечно, из наших школьных учебников торчала борода Маркса; кроме того, в те времена были совершенно объективные экономические трудности. То, что на самом деле страсти разгорались вовсе не вокруг лозунгов типа "землю крестьянам" или "хлеб голодным", а вокруг Реформации, причем экономические, финансовые и политические вопросы были явно на втором плане, явилось для меня некоторым сюрпризом. Другой сюрприз -- это то, до какой степени эта гражданская война была катастрофическим и определяющим событием в истории Англии. Прежде я читал только Гизо, а у Гизо, конечно, были свои идеи; его история английской гражданской войны обращается, конечно, к современным Гизо французам с педагогической целью: показать, как у англичан все было прилично, цивилизованно, и что лучший строй -- конституционная монархия. Так что интересно...

Tuesday, September 15, 2009

Дмитрий Медведев как погонщик

Статья ДМ "Россия, вперед" в "Газете":http://www.gazeta.ru/comments/2009/09/10_a_3258568.shtml

Приходилось мне когда-то давно читать текст, порожденный автоматическим переводчиком, переводившим, кажется, документацию к тогдашней версии Word. Запомнилось, что "mouse driver" был переведен как "гуртовщик мыши". Я вспомнил этого гуртовщика, когда читал статью Медведева. Вперед, говорит... Ну, ладно. Еще вспоминается Гандлевский: "Как ни в чем не бывало, а бывало -- в говне...". ДМ вот так и пишет -- как ни в чем не бывало.

Собственно, я прочитал многочисленные комментарии и отклики раньше, чем саму статью. Ближе всего мне мнение обозревателей "". Но при этом я не нашел комментария, который не оставил бы у меня вопросов и сомнений. Попробую сам.

Во-первых, плохо ли, хорошо ли, но что же ДМ, все-таки, написал? Он написал, что в России есть огромные проблемы. Список проблем у него примерно совпадает с тем, который дает большинство критиков режима. Отличается же президентский список проблем, главным образом, формулировками: они обтекаемы, в памятном стиле "если кто-то кое где у нас порой", и хорошо согласуются с самой оптимистической концовкой. Указаны виновные: плохие чиновники и жадные, ничего не предпринимающие предприниматели. Какого ранга чиновники и какого уровня предприниматели, не указывается, никаких имен не называется. Кроме того, ДМ написал, что все эти проблемы надо решать, и он будет их решать. Путем радикального улучшения всего перечисленного. Что, собственно, будет делаться, не слишком-то понятно. Лучше всего в качестве результата представляется серия постановлений "о дальнейшем укреплении..." и такая же длинная серия учреждений типа "госкомитет по улучшению...". За этим ДМ зовет сограждан вперед и заявляет, что с оптимизмом смотрит в будущее, рассчитывает на поддержку, понимание и энтузиазм. Детали, показавшиеся важными: теперешний режим, с точки зрения ДМ, выгодно отличается от Ельцинского "парализованного государства"; отдельно оговаривается поддержка войны с Грузией в самой оголтелой формулировке; кроме того, "не надо сгущать краски"; "Говорят о необходимости форсированного изменения политической системы. А иногда и том, чтобы вернуться в «демократические» девяностые. Но возврат к парализованному государству недопустим.". В общем, недвусмысленно дается понять, что, как бы там ни было, свободе будут положены пределы. Чем это отличается, в свою очередь, от того, что говорили прежде? Тем, что заявляется курс на демократию, верховенство закона, свободу печати. Отсутствие всего этого признается ненормальным.

Во-вторых, зачем? Собственно, самый интересный вопрос. Ответов, конечно, тьма. Все ответы вероятны: заигрывает, обманывает, ведет самостоятельную игру, ведет несамостоятельную игру, потерял всякое чувство реальности и пишет искренно... Наконец, может быть, сам не знает -- зачем? Амбиции заедают, а сказать нечего и, кроме того, большие пацаны не дают -- обидно, вот и выступил. Он, ДМ, ведь даже с виду такой -- выступоня. Но, видимо, предположения о причинах вообще неплодотворны. Замечательно, что большинство комментаторов отказывается принимать содержание как есть, at face value, и пускаются в толкования. А ведь предлагается программа модернизации, об отсутствии которой у правительства так много говорилось. Теперь программа есть, причем очень неконкретная и, похоже, невыполнимая. Надо полагать, что дальше этого идти не готовы.

Наконец, как следует это воспринимать? То есть нужно ли что-то делать? Ну, например, не знаю, похвалить -- молодец, высказался в том смысле, что, мол, западные ценности, а ведь еще недавно... Может, это шанс? Большинство критиков именно производят такое впечатление, что хотят отмахнуться от этой мысли: уж больно противно разбираться, и опасность есть -- поверишь, решишь, ради такого шанса, поддержать с оговорками, и тогда -- и свои засмеют, и чужие обманут. Думаю, что именно такое замешательство и есть главная цель игры. Сторонники и так полны энтузиазма. Народ, в общем, не читает такое. Стало быть, адресаты -- это те, кто критикует правительство. Критикует за то, что оно не имеет реальной программы на будущее. Теперь программа есть. От них, критиков, требуется купиться -- или пенять на себя.

Isaiah Berlin and Counter-Enlightement

From a discussion on Language Hat:

"I'm reading about that right now in Isaiah Berlin's "The Counter-Enlightenment," where he talks about Vico and Hamann and Herder and all those guys who saw difficulties with the program. People sometimes think Berlin was taking their side (I remember being quite taken aback by his long and quite favorable piece about the repellent Joseph de Maistre some years ago)"

As regards Berlin's essay on de Maistre, I rather liked it, and was also grateful for the epigraph from Hugo:

Un roi, c'est un homme équestre,
Personnage à numéro,
En marge duquel de Maistre
Écrit : Roi, lisez : Bourreau.


As for the counter-enlightement, for me, the most important observation of Berlin's was that, paradoxically, the Enlightement thinkers shared with the conservatives and Christian theologists of all kinds one fundamental approach: that all really important questions could be formulated, and that they all have answers that are not in contradiction with each other; as compared to this fundamental assumption it was not as important whether the answers were revealed by God, or were discoverable by science, or both, or whether all of them were knowable. Both the Enlightement thinkers and their early critics were living in a universe that could, in principle, be understood inside a single, non-contradictory, philosophical system.

Enter people like Machiavelli, saying that one can't be an efficient ruler and have a clear conscience, or people like Herder or even Montesquieu, saying that every culture can be only understood in its own terms. That was, for Berlin, at the root of both the Romantic movement and his own understanding of life as a tragic choice, not the search for a way to both eat and preserve the proverbial pie. What makes the choice tragic, in the original sense of the word, is that you have to reject something to have something else. This, I think, was the reason Berlin was trying to "stress test" the Enlightement and was so interested in its critics and in all manner of "against the current" thinkers.

Wednesday, September 9, 2009

"Путинский заговор" у Condé: Путин и взрывы жилых домов в 1999

Несколько раз за последние дни видел ссылку на статью, которую Condé Nast пытался не допустить в русское издание не помню чего -- цитирую по Language Hat
Gawker is normally a fluffy, snarky "look at what these bad boys and girls in Washington/New York are up to" site. But when GQ tried to bury Scott Anderson's investigative report at Putin's behest, Gawker crowdsourced a translation:
In an act of publishing cowardice, Condé Nast has gone to extraordinary lengths to prevent Russians from reading a GQ article criticizing Vladimir Putin. As a public service, we're running it here and ask for your help in translating it.
Saturday afternoon update: Just over 24 hours after we asked for your help, you've given us a pretty much complete Russian translation of the story. Thank you to everyone who pitched in.
"Никто не осмелится назвать это тайным заговором" immediately became a hit on the Russian blogosphere. Both repressive governments and greedy, cowardly businesses are finding it ever harder to suppress information.

Честно говоря, я помню эту версию событий, еще когда она выдвигалась по горячим следам. Тогда она казалась мне недостоверной. По двум причинам: во-первых, такая форма "предвыборной агитации" была явно избыточной: за Путина, имея в виду ситуацию в Чечне, проголосовали бы подавляющим большинством и без подобных провокаций. Это можно сравнить с прошлогодней войной в Грузии: грузины, кажется, ничего в России не взрывали, а какой угар патриотизма... Кроме того (и об этом в статье ни слова) были ведь и нападения Басаева на Дагестан, и попытки начать большую кавказскую священную войну с чеченской стороны (другое дело, что эти попытки исходили не от правительства, но от этого никому не было легче, потому что правительство не контролировало ситуацию). Таким образом, поводов начать войну -- и повысить свою популярность -- у Путина было более чем достаточно и без таких провокаций. Во-вторых, и это, по-моему, главное, у тогдашних, да и у теперешних, русских властей не было возможности гарантировать безнаказанность исполнителей такого преступления: оно не имеет срока давности, как это доказывает шум вокруг этого дела, который снова начался через десять лет. Соответственно, исполнители и сбежали бы, вместо того, чтоб исполнять подобный приказ (который, конечно, невозможно было бы отдать в письменной форме). Опять-таки, есть прецедент, о котором говорит сам автор статьи: когда, по словам автора, начальство приказало своим убить Березовского, сразу несколько человек отказалось и созвало пресс-конференцию. Что же было бы, если бы им приказали взорвать дома?

Написавши все, что выше, скажу, что я за самое широкое распространение этого материала, во что и вношу посильный вклад здесь. Во-первых, это служит некоторой защитой тому (или тем), кто еще занимается расследованием (прежде всего, Трепашкину) -- правда, к сожалению, защитой относительной: если его не выгодно убивать Путину и компании, то выгодно Березовскому и компании... Но, все-таки, Путин и спецслужбы -- более реальная угроза. Во-вторых, прошедшие десять лет показали, что Путин и компания вполне способны на многое. Может, и на подобную "предвывборную агитацию"... Другое дело, что, как я думаю, им это было не выгодно и не нужно. Но события последних десяти лет показали, что они, помимо всего прочего, плохо понимают собственную выгоду.

А вот, для сравнения, другая теория заговора -- показывает, что такие теории всегда возможны, даже когда, казалось бы, уже никак...

Tuesday, September 8, 2009

No word for...

No word for addiction

One reason for the lack of a precise equivalent of "addiction" (passable translations exist -- зависимость, пристрастие, злоупотребление, ...) is that Russian has a device for creating specific addiction-related terms using a "ман" suffix (from "mania"?): наркоман/наркомания, кокаиноман/кокаиномания, токсикоман/токсикомания, etc. -- all meaning addictions to specific substances. A notable exception is alcohol addiction, having a special -- borrowed -- word for it, of course: алкоголик/алкоголизм. It might be that using specific, rather than general, terms for addicts and addictions is somehow a prevalent pattern.

I vaguely remember having been taught that French speakers somehow prefer large time measures (e.g. they would rather say "demi-journée" than "6 heures")... Could it be the same kind of prevalence?